Корреспондент «Прецедента» взял эксклюзивное интервью у директора благотворительного фонда «Русь Сидящая» Ольги Романовой. Правозащитница рассказала о проблемах системы ФСИН, пытках и возможностях решения многочисленных проблем в местах лишения свободы. 

Общественная организация «Русь Сидящая» (7 мая 2018 года Минюст внес фонд помощи осужденным и их семьям в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента») подвела итоги масштабного двухлетнего исследования «Мониторинг нарушений прав человека в местах лишения свободы» в регионах России.

Согласно исследованию по Сибири, о нарушениях обеспечения заключенных питанием, заявили 94% опрошенных. Ещё 92,9% — сообщили о некачественном оказании медицинской помощи. С вымогательством со стороны надзирателей сталкивались половина респондентов, у стольких же вымогали деньги соседи из мест лишения свободы. 

Из отчёта бывшего генерального прокурора России Юрия Чайки, пытки зафиксированы в каждом втором регионе, а по информации «Коммерсанта», каждый десятый россиянин сталкивался с ними.

Однако если это происходит в СИЗО или колонии, доказать истязания практически невозможно: лишь 0,0227% жалоб заключенных на пытки приводят к возбуждению уголовных дел(по ссылке  — один из таких редких случаев). Об этом говорит статистика Следственного комитета России.

Директор «Руси Сидящей» Ольга Романова убеждена: статистика не отражает реальной картины мира за решёткой в связи с закрытостью системы: в действительности дела обстоят ещё хуже. Экс-генпрокурор ранее сам подтверждал этот тезис. 

 — Основная причина этих безобразий — недостаточная открытость пенитенциарной системы и круговая порука, порожденные неэффективным ведомственным контролем ФСИН и ее территориальных органов, — говорил Юрий Чайка в апреле 2019 года. 

По словам Ольги Романовой, текущее положение дел в Сибири, да и в России в целом, довольно удручающее. Подробнее о том, как именно там обеспечивается «порядок» в видео:

— В новосибирских местах лишения свободы мы фиксируем пытки вообще повсеместно, однако ситуация в Омске ещё хуже, примерно такая же — в Красноярске, собственно откуда и новый директор ФСИН Александр Калашников, — говорит Ольга Романова.

Калашников — выходец из ФСБ, руководителем Федеральной службы исполнения наказаний его назначили в октябре 2019. Мнения о том, какие изменения во ФСИН произойдут в этой связи, и произойдут ли они вообще, — расходятся. Одни считают, что новый начальник повысит эффективность её работы, другие в этом сомневаются.

— Как я понимаю, руководство ФСБ сейчас не считает пытки чем-то из ряда вон выходящим. К сожалению, они рассматриваются сотрудниками ведомства, как ежедневный инструмент работы. И инструкции очень многие заточены именно под это, на применение физического воздействия, — считает Ольга Романова.

Стоит отметить, что в нашей стране вообще сложилась не очень правильная тенденция: под словом «пытки» подразумевается, что человека бьют. А в уголовном законодательстве этого определения вообще нет. А если брать международные определения, то пытками считаются: низкие температуры в камере, отсутствие адекватной медицинской помощи, содержание курящих и некурящих в одной камере, плохой свет, холодная вода, плохие условия этапирования, абьюзивные отношения, когда один человек находится в зависимости от другого. Именно об этих видах пыток рассказывается в исследовании «Мониторинг нарушений прав человека в местах лишения свободы». По его результатам «Русь Сидящая» выработала предложения по изменению пенитенциарной системы.

1. Сделать ФСИН гражданской службой

Сейчас в мире существуют два основных вида пенитенциарных систем: по типу России, США и Китая — предельно жёсткая и военизированная. Говорить о высоких показателях ресоциализации осужденных при таком подходе не приходится: после отбывания срока люди чаще вскоре возвращаются в тюрьму, а не твердо встают на ноги на воле.

 — В Германии, Франции, странах Скандинавии (а скандинавская пенитенциарная система считается лучшей в мире — и по праву) ведомство, которое отвечает в государстве за ограничение свободы и отчасти перевоспитание осужденных, — гражданское. Да, форма есть, как есть она у почтальонов, например. Оружия нет. Если случаются силовые конфликты (а они случаются, хотя и редко), то сотрудники тюрьмы вызывают полицию или спецназ, — говорит Ольга Романова.

По мнению директора «Руси Сидящей», необходимо сделать ФСИН гражданской службой. Функцию перевоспитания и реабилитации может взять на себя Минтруд, а охранять зоны и СИЗО по силам МВД или Росгвардии. Подобную идею высказывала и председатель Совфеда Валентина Матвиеенко.

 — Конечно самый показательный пример — Норвегия с её трёхкомнатными одиночными камерами и практически санаторными условиями. Но что-то я не вижу очереди в скандинавские тюрьмы, они никогда не бывают переполненными. В Норвегии крайне низкий уровень рецидивной преступности, страна вкладывает серьёзные средства в процесс ресоциализации граждан. Мы должны стремиться к исправлению оступившихся, а не только к исполнению наказаний, — убеждена Ольга Романова.

2. Предоставить региональным властям доступ в колонии

— Преступления граждан и содержание заключенных, висят на ответственности и бюджете местных властей. И этим нужно пользоваться. Чиновники должны быть заинтересованы в том, чтобы получить в свои руки второй ключ от тюрьмы. Дайте ей такую возможность, чтобы рост преступности был остановлен! — говорит директор «Руси Сидящей»

Зачастую по окончанию срока на волю выходят люди, за время заключения потерявшие семью, работу и средства к существованию. Никто не заинтересован в том, чтобы после окончания срока заключения на свободу выходили озлобленные люди без профессии и средств к существованию.

— Например, в регионе нехватка специалистов определенных профессий. Почему бы чиновникам по результатам мониторинга, выявив такую потребность, не отправить на зоны педагогов, которые могут дать необходимые навыки? Если предоставить властям возможность влиять на происходящее в пенитенциарной системе, по ходу дела несомненно будут находиться оптимальные решения для повышения показателей ресоциализаци граждан, — говорит Ольга Романова.

По мнению правозащитницы, систему ФСИН необходимо оптимизировать, но в связи с ее закрытостью, обусловленной в том числе подчинением исключительно федеральному центру, сделать это крайне сложно. Поэтому огромные деньги, которыми питается система исполнения наказаний, сложно назвать расходуемыми по назначению: немалая их часть просто растворяется в карманах.

3. Главный двигатель изменения сущности ФСИН — гражданское общество и устранение правового нигилизма

В ходе многолетнего изучения судебной и правоприменительной практики, «Русь Сидящая» пришла к выводу, что существует много вещей, которые не надо реформировать: они уже изменены, только об этом никто не знает. Многочисленные разъяснения Конституционного и Верховного судов определили вполне подобающий порядок соблюдения прав и интересов заключенных, но об этом почти никто не знает, и тем более — не применяет. По мнению Ольги Романовой,  существует «тромб» между властью и властью, который необходимо устранять, и она чётко понимает, как это сделать. 

Вышеупомянутый «тромб» не может устраниться изнутри, считают правозащитники. Необходимо влияние извне, поддержка тех, кто решит отстаивать свои права, добиваться, чтобы уже принятые законы и нормы начали действовать на практике, а не пылились в архивах.

—  Гражданское общество, кстати, играет роль в пенитенциарной реформе едва ли не большую, чем суды или полиция, — и я бы сказала, что всё-таки большую. Потому что без существования самых разнообразных НКО не может быть ни реального гражданского контроля за соблюдением прав человека в закрытых учреждениях, ни реальной социализации. Ведь она, прежде всего, предполагает полноценное включение человека в жизнь общества, — говорит Ольга Романова.

В конце нашего интервью нашлось место и позитивному моменту. Несмотря на неутешительный диагноз, поставленный системе ФСИН, правозащитники не теряют надежду на изменение ситуации к лучшему. Частично эти чаяния связаны с новым генеральным прокурором, который до своего назначения проявил себя достойно: профессионалом и непримиримым борцом с коррупцией. Большинство резонансных дел последних лет, связаны именно с именем Игоря Краснова. Именно на нём в большей степени и будет лежать ответственность за реальную, а не формальную реформу системы исполнения наказаний.  

 

Автор — Виктор Бобровников