Кражи мобильных телефонов в статистике преступлений выходят на лидирующие позиции. А вот по раскрываемости уступают даже убийствам. В Государственной Думе депутаты сломали головы, но так и не придумали уникального способа борьбы с «мобильными воришками». В УВД предлагают ужесточить контроль за точками сбыта подержанных телефонов. Уже три года на разных уровнях обсуждается возможность отключения украденных телефонов по IMEI. Однако ни одно из предложений до сих пор не принято. Ворам везде у нас дорога.
«Мне на работе в офисе презентовали одну из самых лучших на тот момент моделей телефонов, довольно дорогую. На три минуты она была оставлена на рабочем столе», - рассказывает Ксения Эрдман, одна из миллионов жертв воришек.
Несмотря на то, что в офисном здании установлено видеонаблюдение, поймать преступников не удалось.
«Я позвонила с пульта охраны в милицию. Мне сказали, если маты опустить, что: «Милая девушка, вы столь милы, но нас абсолютно не волнует, что пропал ваш телефон», – рассказывает Ксения. Вероятно, она не единственная, кому правоохранительные органы отбили желание обращаться за помощью. Конечно, зачем им портить статистику мертвым делом. Но это не значит, что обращаться в милицию не стоит.
Вот Дарье Гониной повезло. В отделении у нее тоже нехотя приняли заявление, и посидеть пришлось не один час. Но о потерянном времени Дарья не пожалела.
«Мне вернули мой телефон через год после того, как он был украден. Я уже и забыла, а тут позвонили из милиции, пригласили и отдали мой мобильник! Он был в том же состоянии, только информация – записная книжка, фотографии – уже не моя хранилась, а нового владельца. А так я была очень довольна, не ожидала даже», - рассказывает Дарья Гонина.
В прошлом году в регионе число только зарегистрированных случаев краж мобильных телефонов составило более 5000. А ведь многие, как Ксения Эрдман, просто не идут в милицию. Так что, эту цифру можно смело увеличивать в несколько раз.
Раскрываемость таких дел довольно низкая. Преступников находят лишь в 30 процентах случаев. Для сравнения, расследования убийств в Новосибирске проходят в три раза более удачно – с результатом около 90 %.
Проблема очевидна. Но решать ее не торопятся. В этом году власти в очередной раз работали над проектом по борьбе с мобильными ворами.
Краденое заблокировать!
Идея законопроекта по внесению изменений в Закон «О связи» была проста и неоригинальна. Она уже внедрена в некоторых странах мира, да и в России обсуждается с 2005 года.
«После того, как у вас украли телефон, вы просто сообщаете оператору свой номер телефона (идентификационный номер аппарата – прим.ред.) и его просто блокируют и пользоваться им дальше невозможно и он теряет всякий интерес для всех, кто пытается воспользоваться краденой продукцией и извлечь из этого какую-то прибыль», - рассказывает о проекте Анатолий Локоть, депутат Государственной Думы.
Речь в законопроекте шла об International Mobile Equipment Identifier (IMEI) – уникальном номере, приписываемом каждому сотовому телефону стандарта GSM.
«IMEI – это серийный код телефона, который трубка автоматически передает оператору после того, как регистрируется в сети. Комбинация цифр в этом коде передает информацию о модели аппарата, его серийный номер, страну изготовителя и другую информацию», - поясняет Татьяна Тарасова, пресс-секретарь Новосибирского филиала ОАО «ВымпелКом». Естественно, полностью побороть преступность эта мера не могла бы. Технически подкованные воры найдут выход. Для этого достаточно просто перепрограммировать аппарат и присвоить ему новый IMEI.
Перепрошивка телефона тоже карается законом, но не строго. Мошенникам-программистам грозит только штраф (статьи 272 и 273 УК РФ). Однако сделать это в состоянии далеко не все. Для маргинальных элементов воровство телефонов просто потеряло бы смысл. Поэтому уровень числа краж все-таки должен был снизиться.
Закон остановила «серость»
Но тут наши законодатели наткнулись на сложность. В теории у каждого телефона в мире должен быть свой абсолютно уникальный номер. Его присваивают аппарату производители. Но Россия особенная страна, и все у нас идет своим особым путем.
«У нас примерно половина телефонов, завезенных в Российскую Федерацию, так называемых серых телефонов, завезенных на один идентификационный номер. Если мы начнем такую практику, то вполне возможно, что после того, как блокируются конкретный идентификационный номер, то выключаться даже не сотни, а тысячи телефонов», - рассказывает Анатолий Локоть.
Сотовые компании высказывают свои опасения более сдержанно.
«Мы не можем гарантировать, что все те телефоны, которые сегодня находятся в обращении на территории России или в мире, что они обладают уникальными имеями»,- говорит Татьяна Тарасова.
Лишать добросовестных покупателей возможности пользоваться услугами связи не захотели ни предприниматели, ни члены Государственной Думы. В октябре они отклонили это предложение. Жаль только, что альтернативные варианты решения проблемы никто не предложил. Ситуация не сдвинулась даже на миллиметр. Кое-где меры принимаются на региональном уровне.
Ворованное везде купят
Так в Барнауле приняты меры по усложнению жизни скупщиков бывших в употреблении телефонов. Чтобы там продать б/ушный мобильник, вы должны обязательно предоставить паспорт и документы на телефон. Милиция регулярно проверяет точки сбыта на предмет соответствия этим требованиям. Барнаульские воры, конечно, из-за таких сложностей на пенсию не поуходили. Но некоторый эффект от принятых мер все-таки есть.
Сотрудники новосибирских правоохранительных органов не раз заявляли, что повышенные требования к приему аппаратов в точках сбыта помогли бы им в работе. Но разговоры разговорами, а на деле все по-прежнему.
Когда сотрудник «Прецедента» под видом покупателя поинтересовался, есть ли документы на телефон и не ворованный ли он, то ответ получил предсказуемый.
«Да они нормальные все телефоны. Документов нет. Бывает, продают, а коробки дома забыли»,- заявила девушка за прилавком.
Тогда корреспондент «Прецедента» решил проверить, легко ли будет сбыть «ворованный» телефон. Красть для этого мобильник мы не стали, но продавщице в одном из павильонов на Центральном рынке намекнули на темное прошлое предлагаемого аппарата:
Корреспондент: «А если он будет свеженайденный?»
Продавец: «Приносите и свеженайденный».
Корреспондент: «И свежеворованный?»
Продавец: «Лишь бы свежерабочий был».
В Государственной Думе уже сформировали новую рабочую группу, которая в скором времени создаст новую концепцию борьбы с мобильными ворами. Потом ее снова будут обсуждать и согласовывать. Может быть, утвердят, а скорее, опять отклонят, как и все предыдущие. Так что, берегите свои телефоны. Ведь на месте Ксении и Дарьи можете оказаться и вы. А закон и правоохранительные органы не поспешат вам на помощь.
Марина Рычажкова
Перепрограммирование (перепрошивка) мобильных телефонов в России противозаконно. Наказание для умельцев предусмотрены в Уголовном кодексе Российской Федерации. Правда, не слишком строгое.
Статья 272. Неправомерный доступ к компьютерной информации
1. Неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации, то есть информации на машинном носителе, в электронно-вычислительной машине (ЭВМ), системе ЭВМ или их сети, если это деяние повлекло уничтожение, блокирование, модификацию либо копирование информации, нарушение работы ЭВМ, системы ЭВМ или их сети, - наказывается штрафом в размере от двухсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до пяти месяцев, либо исправительными работами на срок от шести месяцев до одного года, либо лишением свободы на срок до двух лет.
Статья 273. Создание, использование и распространение вредоносных программ для ЭВМ
1. Создание программ для ЭВМ или внесение изменений в существующие программы, заведомо приводящих к несанкционированному уничтожению, блокированию, модификации либо копированию информации, нарушению работы ЭВМ, системы ЭВМ или их сети, а равно использование либо распространение таких программ или машинных носителей с такими программами - наказываются лишением свободы на срок до трех лет со штрафом в размере от двухсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до пяти месяцев.