«Да, может. Ситуация такова, что у нас есть решение ЕСПЧ [Европейского суда по правам человека] по делу [Валерии] Володиной против России, это может привести к изменению законодательства, без этого сложно будет исполнить похожие решение ЕСПЧ, это требует специального анализа. Не факт, что это будет восстановление того, что было (до 2017 года, когда домашнее насилие было декриминализировано — прим. редакции), возможно, другие нормы. Да, [перевод] в уголовную плоскость», — сказал Клишас ТАСС, отвечая на вопрос, о том возможна ли криминализация домашнего насилия.
Дело Валерии Володиной
34-летняя Володина из Ульяновска больше трех лет добивалась уголовного дела в отношении своего бывшего возлюбленного, 31-летнего гражданина Азербайджана Рашада Салаева. Они начали встречаться в конце 2014 года, а в апреле 2015-го Салаев впервые избил ее — побои повторялись каждые три-четыре месяца.
«Пару раз он меня избивал так, что я вообще неделю не вставала. Я поняла, что он меня может просто убить. Я уже даже не сопротивлялась», — рассказывала Володина «Медиазоне» еще в 2016 году.
Впервые в полицию она обратилась после избиения 1 января 2016 года; дело возбуждать не стали. После этого девушка уехала в Москву, но Салаев похитил ее и увез обратно в Ульяновск. Через два дня он избил беременную Володину — у нее случился выкидыш. Однако и это не стало поводом для возбуждения уголовного дела, как и вторая попытка похищения.
Весной 2016-го Валерия Володина снова переехала в Москву. Вскоре ее страницу «ВКонтакте» взломали: там стали появляться ее интимные снимки, остававшиеся у Салаева. Пострадавшая опять обратилась в полицию — и опять получила отказ.
Полиция отказывалась возбуждать дело, несмотря на то, что на девушку напали возле ее дома, в ее сумке было найдено устройство для слежки, ей поступали угрозы убийством. И даже испорченные в автомобиле Володиной тормоза не смогли убедить полицию открыть дело.
Отдел СК по Заволжскому району Ульяновска только в марте 2018-го возбудил дело о публикации фотографий Володиной, квалифицировав это как нарушение неприкосновенности частной жизни (часть 1 статьи 137 УК). А уже в декабре 2018-го расследование приостановили, хотя выяснилось, что фотографии публиковал пользователь, находившийся в Азербайджане. По информации же ульяновского УМВД, Салаев в это время оставался в России.
Ульяновское УМВД отказалось предоставить Володиной госзащиту, объяснив, что угрозы были лишь проявлением ревности. «Заявленные Володиной В. А. угрозы являются результатом их личных неприязненных отношений, а также ревности со стороны Салаева Р. Э.», — объясняли в МВД. Пострадавшая просила избрать Салаеву в качестве меры пресечения запрет приближаться к ней и писать ей сообщения, но следователь отказался.
Не добившись справедливости и защиты, в конце 2018 года Валерия Володина уехала из России. По ее словам, с тех пор открытые угрозы прекратились, однако ее телефон регулярно пытаются взломать, а матери периодически названивают неизвестные азербайджанские номера.
Теперь женщина постоянно носит с собой газовый баллончик, с ним ходит и ее сын-подросток. Осенью прошлого года в Ульяновске двое мужчин в масках напали на ее брата в подъезде ее дома, рассказывает Валерия, — дело тоже не возбудили; после этого она сама установила камеры в том подъезде.
«Те доказательства, которые я привожу, — либо теряются экспертизы, либо постоянные отписки и отказы, — рассказала Володина журналистам. — Смс-переписка — это не доказательства, телефонные звонки — это не доказательства, хотя, насколько я знаю, у нас сейчас за комментарии в соцсети можно уехать на срок на какой-то. А здесь гигабайты скринов и переписок не имеют никакого значения при следствии».
Европейский суд по правам человека в своем решении обязал российские власти выплатить Валерии Володиной 20 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда и еще почти 6 тыс. евро судебных издержек. По мнению судей, власти России нарушили статьи 3 и 14 Конвенции (запрет пыток и бесчеловечного обращения, а также запрет дискриминации).
Это первое решение ЕСПЧ по жалобе из нашей страны, в котором позиция властей, не принимающих меры по борьбе с домашнем насилием, признается дискриминационной. Кроме того, суд отметил, что в российском праве не закреплено понятие «домашнее насилие» и не существуют охранные ордера. Как говорится в решении судей ЕСПЧ, «эти пробелы в законодательстве наглядно показывают, что власти не признают важность проблемы домашнего насилия в России и дискриминационного эффекта, который насилие оказывает на женщин».
Ранее председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко поручила сенаторам проанализировать состояние законодательства и правоприменительной практики, касающейся семейного бытового насилия, чтобы принять меры, необходимые для защиты женщины. В свою очередь уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова неоднократно высказывалась о необходимости принятия закона о профилактике домашнего насилия. Так, во время работы депутатом Госдумы она была автором одного из вариантов такого законопроекта, который позднее был отклонен.
О самих возможных изменениях в законодательстве
В конце 2018 года зампред комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Оксана Пушкина сообщила, что работа над проектом закона об основах профилактики семейно-бытового насилия завершается. В документе идет речь о так называемом охранном ордере — запрете виновным в домашнем насилии приближаться к пострадавшим от их рук. Это позволит изменить сложившуюся практику, когда жертва рукоприкладства вынуждена уходить из дома и прятаться от агрессора в кризисном центре. Система охранных ордеров уже действует в ряде стран — в Белоруссии и Казахстане.
Стоит напомнить о том, что в феврале 2017 года был принят закон о декриминализации побоев в семье. Закон переводит побои в отношении близких родственников из разряда уголовных преступлений в административные правонарушения в случаях, когда такой проступок совершен впервые.
13 июля в Академгородке состоялся митинг в поддержку сестер Хачатурян и против декриминализации домашнего насилия.
Comment section